Заноза во Вселенной, или Наша Маша - Анжела Кристова

Она расспрашивала кого могла, и про странный столб, и про местность без зверья, где только травы и ветер без запаха. Ее слушали, пожимали плечами и смеялись. Один раз она добралась до Черного замка, почти до того места, недалеко от которого ее встретил принц. Но и там она ничего не узнала.

Никто особо и не отмалчивался, просто не знали, что ей сказать. Жители были с ней почтительны, очень вежливы и по первому требованию предоставляли все – еду, ночлег, лошадей для передвижения. Она могла просто назвать свое имя и приказать доставить ее во дворец, и староста поселения давал ей лошадь и, если хотела, и сопровождение. Никто не нападал, никто не удерживал силой.

Денег не спрашивали. Они были в общем не нужны в этом мире. Народ жил богато, Щедрая земля приносила обильные урожаи, а жителей было относительно мало. Детей так вообще не встретишь. Малышей, особенно до трех лет (местных карастов) вообще стерегли и прятали. Понять некоторое время почему – не удавалось. Потом уже Мелана догадалась – мозг ребенка был очень раним, чувствителен. Дети росли и учились выживать в пронизанном насквозь ментальными связями мире Билара связями силы и магии. Встречались на улицах и в селениях только подростки, уже имеющие защиту рода, часто с активными родовыми метками. Мелана с каждым прожитым днем лучше чувствовала связи, очень быстро начала читать мысли находящихся рядом ринтарцев. Голова только болела. Но и это проходило без следов. Нужно было только разорвать связь, переключить свое сознание на что-то другое и боль проходила. Вот настраиваться было тяжелее, часто в первое время девушка ловила случайные мысли окружающих, не проводимые по специальным закрытым каналам. Их прочитать было очень легко, как будто кто-то рядом вслух думал.

Она забиралась далеко в горы, всегда ездила верхом и одна и беря сопровождение. Вне территории дворца, в городе или в селениях, ее никто не трогал. Жители смотрели ей в след и ни разу она не услышала в свой адрес ни одного грубого или обидного слова. У нее была защита – имя, которое ей дал принц и это давало ей все привилегии. Родовой метки не было. Была временная привязка с самому принцу, как у домашнего животного ошейник. Клеймо на запястье левой руки. След на руке, фонивший в пространство, как радиоизотоп на Земле. Ее эта привязка не тяготила, а местные ощущали остро ее хозяина и Мелану везде встречали с почтением.

Принц всегда быстро ее находил, через некоторое время рядом появлялся маленький золотой светящийся шарик и девушка понимала, что лучше побыстрее вернуться во дворец. Шарик сто раз пыталась поймать и рукой, и связью, и сеткой – безрезультатно, шарик проскальзывал буквально сквозь пальцы и возвращался к пославшему. Это была сигналка – следилка.

В первый раз, набравшись смелости и выйдя одна из дворца, девушка даже решила больше не возвращаться назад. Хотела уйти подальше попробовать устроиться где-то и подождать последствий. Золотой шарик ее нашел на вторые местные сутки. Она забралась спать высоко на дерево, кругом были только заросшие бурьяном поля.

Она еще накануне покинула город, вроде ее никто и не видел, она в узком переулке забралась поспать в чужую карету, а когда та тронулась, то не решилась сразу выскакивать. Карета выехала через ворота из города и ехала почти сутки по дорогам предместья Бримаса. Никто карету не досматривал. Когда совсем стемнело, девушка на ходу выпрыгнула в глубокий овраг. Ее не заметили.

Следилка ее нашла ночью на дереве. Девушка проснулась, золотой шарик дождался ее пробуждения и мигнув на прощанье улетел к пославшему. Мелана быстро слезла с дерева и всю ночь брела по редколесью. Город и дворец остались далеко за спиной, она не собиралась возвращаться назад. А с рассветом над головой зависла капсула летательного аппарата, и из нее вылезли двое приближенных принца. Из самых ненавистных ей приближенных.

Принц очень понятно ей объяснил потом, и больше Мелана не пыталась убежать.

Уходила по-прежнему далеко, но как только ее находила следилка, то достаточно было повернуть в направлении города и можно было не переживать, что гнев Его Высочества выйдет за рамки обычных забав. Если она была далеко и путь назад долог, а Его Высочеству приспичило, то за ней высылали летательный аппарат.

Обычно она передвигалась по окрестностям верхом. Ей нравилось и так она чувствовала и через седло связь с живым существом. Она всегда любила лошадей, да всех животных. Животные не обманывали, не поступали как разумные, не заставляли страдать напрасно. Местные животные были такими же, как и на ее родной Земле. И они все чувствовали. Чувствовали и ее доброту и ее заботу и главное, реагировали на ее эмоции. Совсем не так, как ее хозяин.

Вот так, однажды поняв, что ей не выбраться обратно, девушка перестала надеяться себя спасти таким способом. Она росла, очень быстро взрослела в этом чужом мире, хотя по прикидкам и подсчетам, по ее ощущениям прошедшего времени она и на земле прожила бы уже достаточно много – года 4 точно прошло с тех пор, как она влетела в тот овраг.

Здесь были обычные, простые и понятные технологии. Быт налажен и в общем все кругом, ну кроме космоса, все было построено почти так, как на Земле. Была в кранах вода и была канализация, вентиляция и тепловые печи. Была нормальной еда и напитки. Была деревянной мебель и из обычных тканей пошита одежда. Были книги и зеркала. И девушка часто себя разглядывала в них. Их было много и в ее покоях, и в комнатах принца и в комнатах его приближенных.

Да, очень красива и необычна для здешнего мира – хрупкая, нежная, слабая. Мягкие черты лица, маленькие кисти рук и ступни ног, пепельные с золотыми прядями длинные и густые волосы, серые большие глаза. Голова немного вытянулась, совсем чуть-чуть, но так она стала больше походить на коренную ринтарку. Местная природа ей помогала, как чувствовала, к чему стремилась девушка. А стремилась она выжить. Раз уж просто умереть ей не получалось.

Кожа только оставалась странной с тех самых пор, как она оказалась в этом мире. Под слоем бледной кожи угадывались смутные тени рисунка, странного рисунка. Таких узоров она ни у кого из местных не видела. И это не был след от нанесения меток. Узоры она заметила еще в том лесу, пока жила одна. Рисунок под тонкой кожей появился самостоятельно. И не исчезал, а стал со временем более незаметным. Но если приглядеться в солнечный полдень, то он проявлялся по всему телу.

Она уже не хотела умирать. Теперь она хотела только выжить и выживала вопреки всему. Дом, далекий родной мир постепенно забывался, а сны не снились никогда.

Характер и аура менялись под воздействием частого жестокого насилия и повседневного стресса. Из тихого, смышленого подростка выросла злобная, мстительная, хитрая и опасная стерва. Очень красивая стерва. Когда она шла по дворцу своей легкой, мягкой и неслышной походкой даже местные ринтарки оглядывались ей вслед. Что же говорить о мужчинах!

Во дворце ей негде было спрятаться. Ее комнаты были доступны многим. Спала она если и одна, то очень редко и рядом всегда дежурили слуги. Принц ее стерег, особенно во дворце. Она не спрашивала, и так понятно. Если ее могло мучить его ближайшее окружение, то прятали и стерегли ее от родственников – отца и матери принца. Чем она им мешала? Ну, наверное, всем. Мелана ждала, что с ней захочет пообщаться мать принца или отец. Но никто к ней не подходил. У родителей были свои огромные территории дворца и если, кто-то из их свиты и встречал Мелану во дворце, то не приближался и вообще старался ее не замечать. Она была не против такого поведения. Ей хватало общества ненормального садиста, хватало с лихвой.

Если ее отпускали, она всегда старалась уехать в горы, в поля или леса, подальше. Но часто сесть на лошадь просто не могла, избитое тело болело неделями. Приходилось сидеть в комнатах и ждать, когда про нее вспомнят. Просто сидеть она себе не позволяла. Первое, что попросила, когда принц ей предложил выбирать, она попросила допуск в библиотеку, и свободный проход везде, где ей захочется. Принц несказанно изумился и подумав, дал оба разрешения. Болезненный след на левой руке налился кровью и немного изменился рисунок. Все, допуск был разрешен. Теперь она могла проходить сквозь стены, вернее это стены раскрывались теперь перед ней. И еще, ей стала доступна карта дворца и план его перестроений ночью. У ее слуг не было такого доступа.

Первое место, которое она начала регулярно посещать, была библиотека дворца. Огромное книгохранилище. Рукописи на странного вида свитках, рукописные книги, записи и рисунки нанесенные на стены, на каменные таблички, на огромные столы. Живые книги, книги – схемы. Книги в электронном виде, файлы и информационные билли. Еще здесь оказался речевой ретранслятор. Чтобы не мучиться с переводом достаточно было открыть книгу и ввести код допуск в ретранслятор. Начинал звучать текст на ринтарском.